Начало игры

Вот уже ровно как четыре с половиной года Ноэль обзавелся сим заведением. Иногда, проходя по комнатам борделя, инкубу казалось, что все, что с ним происходит – на деле всего лишь бред больного человека. За это время он и позабыл, что есть его настоящий дом, что есть его истинная работа. Приоритеты меняются, а нелюди очеловечиваются в угоду обстоятельств. Вот так и Ноэль – порождение разврата и похоти, сейчас занимал для него несвойственную ячейку в обществе, носил человеческую личину, вел образ жизни, о котором никто на «той» стороне никогда бы и не задумался даже. Когда портал открылся и когда он откроется в следующий раз? Такие вопросы он задавал себе не однажды в первый год пребывания на Земле… И он действительно надеялся получить хотя бы нечто похожее на вразумительный ответ. Но у кого искать эти ответы? Никого нет, кто бы мог сказать ему то, о чем все прочие предпочли бы молчать, ради сохранности собственной шкуры. К тому же, в Венеции в итоге оказалось не так уж и плохо вести оседлый образ жизни…и со временем, перестав задаваться одними и теми же страдальческими мыслями, Лир привык ко всему тому, что ему не свойственно. К тому же, здесь на самом деле было не так уж и плохо.
Вести дела увеселительного заведения, грубо говоря, конечно же, было вполне легко. Власти местного управления никогда не мешали Элиасу вести свой бизнес, в замен, он никогда не перебегал им дорогу… И правильно, мир и благодать – залог приятного сожительства. Наступи инкуб на глотку одному из управленцев, не желающих мириться с его родом деятельности, единственной, что он приемлет, то он бы еще очень долго мучался от всепожирающего желания, но невозможности его реализовать, после чего бы просто погиб, снедаемый внутренними страстями… А как известно, страсти – единственное, что пустило в ход весь мир, да еще и самое опасное в них то, что никто не в силах устоять от самого прочного искушения, засевшего где-то глубоко в душе любого из смертных и даже бессмертных. Так он думал, пока вольготно растянулся на диване в своем кабинете, закрыв глаза и мурлыкая под нос нечто монотонное и несвязанное.
Сладкие размышления прервала вибрация мобильного телефона в кармане, заставив инкуба невольно разлепить отяжелевшие веки и расцепить руки, до сих пор лежавшие скрещенными в замок на животе. Вытащив из кармана узких брюк свою новую игрушку из последнего ряда моделей местного производителя, Лир нажал на кнопку вызова и с нарочитой сладострастностью в голосе промурлыкал:
- Мммм…дааа?
На другом конце провода послышался голос одного из «охотников за головами»:
- Мсье Лир, у нас здесь несколько новеньких девушек. Обеим по восемнадцать, говорят, что хотят заработать на обучение в колледже. Считаете, стоит их брать?
Инкуб недолго помолчал, раздумывая, затем спросил все так же лениво:
- Проведи полный геникологический осмотр…
- Но…эм, они говорят, что целки…
Губы Элиаса исказились в злой ухмылке, свободной рукой он протер глаза и переносицу:
- Ты что, вчера родился, дружок? Если девушка говорит, что ей восемнадцать, что она целка, и что хочет заработать на обучение, трахаясь за деньги, то ты сильно ошибаешься, если полагаешь, будто у нее нет пресловутого сифилиса… Да и кому какое дело, все равно твой гребанный американский диплом по врачебной практике давно плачет о твоих нынешних делах… Так что руки в перчатки, раздвинул им ноги и все проверил.
- Я…а…хорошо. Все проверю.
- Если все в порядке, то можешь вести на смотрины… ну или сам сними пробу. Я в хорошем настроении, разрешаю повеселиться в рабочее время.
Не успел американский «охотник» что-либо ответить, как вызов был отклонен, а мобильник выкинут на одно из кресел. Грубая это работа, в конце-концов. А порой так хотелось бы романтики… Лир полежал так еще с пару минут, затем неспешно сел, впихивая ноги в дорогие туфли, и отправился прочь из кабинета, дабы полюбоваться на свою чудную оранжерею…

>>> гулял по борделю>>> Собор Санти-Джованни э Паоло

Отредактировано Elias Lir (2011-02-12 17:22:43)

<< Променад Рива дельи Скьявоне

Поймав единственную стоящую сим ранним утром лодку, инкуб благополучно дал отдых ногам, а заодним и добрался до места назначения без приключений. Все это время он оживленно думал о том, кого же ему лучше всего потревожить, чтобы найти ту девочку. Оборотень не оборотень, но все же мясо и очень неплохое. При мысли об одной только выгоде, которую можно заполучить, у Элиаса на лице вспыхивала широкая хищная улыбка. Наконец, он вошел внутрь своего заведения, которое, конечно же, было непредусмотрительно оставлено открытым…и, дав себе установку, после выяснения отношений между Лудо и клиентом, убить её, скинул плащ на вешалку и, мягко ступая, направился на верхний этаж. Не куда-нибудь, а к себе в кабинет. И не только потому, что чувствовал там находящееся живое существо, а потому, что эта особа всегда нахально врывалась без спросу именно в его святую обитель.
С маху отворив дверь, брюнет, испуская грозные лучи ярости вокруг себя, подошел к столу, выложив из кармана mp3, телефон и сигареты с зажигалкой. После чего развернулся к лежащей на его диване Людовике лицом, опершись спиной о край стола, и начал медленно расстегивать рубашку, ибо внутри было довольно жарко:
- Ну так и в чем проблема, Лу? По-моему, тебе тут неплохо лежится.

Отредактировано Elias Lir (2011-02-26 15:19:02)

Ну да, как же он мог забыть про ту самую Лу и неприязнь Лудо к прозвищам… Хотя, что значит забыть? Сказано же было с тем условием, чтобы девушка заглотила обидное замечание. Только она поднялась с дивана, как Элиас тут же буквально почувствовал энергетику, исходящую от нее нездоровыми, трепещущими волнами… Это было желание, желание незабываемого полового акта, желание быть любимой в любой из всевозможных поз…Желание, которое заставляло инкуба неслышно сглотнуть, подступившую к горлу слюну. Но предпринимать пока что-то, даже не смотря на голодание весь день, он был не намерен. Лир все же контролировал себя в отличие от своей работницы.
В борделе никто, кроме него не знал о том, что эта молодая особа – нимфоманка. В чем-то они с Элиасом были даже похожи… Оба зависели от секса. Как бы не дерьмово это звучало. Оценивающий взгляд пробежался по приятным округлым формам Колле, затем на её мимолетные взгляды в его сторону, пока она говорила… Не трудно было догадаться, что повод вызова его сюда был надуманным… Ощутив пикантное прикосновение её бедра, затесавшегося у себя между ног, Лир следом обвил одной рукой её тонкую талию, а второй придержал миленький подбородок, очень откровенно заглядывая в глаза и рассматривая лицо.
- Ты же знаешь, что я не могу… Клиент всегда прав и превыше всего. Клиент – твой Царь…, - инкуб наклонился к девушке, убирая пальцы с подбородка и направляя к ушку, заправляя выбившиеся волоски за него, после чего прошептал, - Сеньор Эдварес – наша золотая жилка, и он хочет только тебя, Людовика. Я, как твой Бог, не могу отказать ему в таком удовольствии…
Улыбка коснулась его губ, он осторожно поцеловал мочку её уха, провоцируя неровное дыхание, затем опустился поцелуем на родинку, и рука, что лежала на лице, скользнула по тонкой шее вниз, смяв пальцами упругую грудь, что предусмотрительно была облачена только в легкое полупрозрачное платье. Мужчина сладко прикрыл веки, все же не оставляя лицо девушки без внимания, и легко прошелся ладонью второй руки от талии по бедрам, ощущая кожей её осязаемое волнение и легкую, едва уловимую дрожь. Следующий громкий шепот, с хрипотцой отзывающийся где-то в легких, сорвался в уголке её губ:
- Если он тебя не удовлетворяет, то ты всегда знаешь к кому обратиться…, - грубым движением он заставил её еще сильнее поднять бедро, и умелые пальцы скользнули под тонкое кружево платья, дразнящими прикосновениями лаская её промежность сквозь ткань трусиков. Грудь была отпущена на волю, позволяя ей волнительно вздыматься, вплотную прижимаясь к торсу мужчины.
- Только вот я тебе не по зубам, ты это прекрасно знаешь…, - он отстранился от её лица, поглаживая раскрасневшуюся щеку костяшками пальцев, и улыбаясь, беззлобно, словно делая тем самым одолжение, - Тебе надо научиться контролировать свои желания, моя милая…

Когда сталкиваются две противоположности результат получается либо невероятно разрушительный, либо тихий и не имеющий весомых последствий. Но если сталкиваются два человека одной стихии – это уже более страшное явление. Никто не в силах удержаться, да и не намерен. Зачем губить такой прекрасный шанс, насладиться тем, что тебе так щедро предлагают, не требуя ничего взамен. Инкуб понимал это, как никто другой. И потому он совершенно не сопротивлялся действиям, словам своей подопечной. Людовика целовала его горячо, страстно, она хотела его и вовсе не симулировала желание. Она была из тех девушек, которые зависят от секса, от любви, зачастую даже от всеобщей любви…И именно такая любовь зачастую с её стороны оставалась безответной, делала её фригидной Снежной Королевой. Но все менялось, стоило ей лечь в постель к мужчине. Все менялось еще круче, когда она лишь только обнимала Элиаса. Он единственный, кто чувствовал её волнение, её учащенный пульс, её страсть в такие моменты. Она жива, она все еще жива настолько, что может отдаться пламени, не заботясь о последствиях…в любом случае, выбор нимфоманки он не осуждал, наоборот, даже поощрял. Ведь кто, как не он, сможет понять её в полной мере и дать шанс испытать в буквальном смысле обоюдное слияние?
Губы, запах помады – все это оставалось на его шее, мужчина лишь чуть откинул назад голову, наслаждаясь её ласками. И, разгоряченный её словами, решил на секунду забыть о незавершенных делах. Благо, на столе ничего раскидано не было, и потому это давало широкий простор для фантазии инкуба. С легким рычанием Ноэль уложил её на лопатки, вовсе не стесняясь возможной грубости движений, и после без лишних слов впился губами в хрупкую шею, кусая кожу. Руки тем временем, с усилием впиваясь подушечками в упругие мышцы бедер, прошлись вверх, сгребая платье, нещадно задирая его вверх. Эта тряпка явно мешала процессу. Губы оторвались от шеи, он заставил её прогнуться в спине, и живо снял невесомое платье через голову, между делом наблюдая за поалевшим её личиком, полуоткрытыми губами, томным взглядом и беспорядочно, но так естественно рассыпанными на столешнице волосами. Картина маслом, не иначе. Хищно улыбнувшись, инкуб уже более ласково и деликатно подхватил аккуратные девичьи ножки под коленками и, низко склонившись к её обнаженной груди, прошелся по ней легкими поцелуями, после двинувшись вниз по линии пупка, последний обрисовав влажным следом. Наконец, зубы клацнули край её трусиков, горячее дыхание обожгло пикантную зону, и он почувствовал, как копчик девушки едва дрогнул от сдерживаемого возбуждения внизу живота. Её реакции, такие естественные и живые, заставляли мыслить еще более изощренно, действовать еще более активно. Он снял с нее белье, и выпрямился, стоя над полностью обнаженной бабочкой, как самый настоящий Хозяин. Расстегнув ремень, выкинув его в сторону, затем расстегнув ширинку, брюнет произнес чуть с хрипотцой, но ласково:
- Моя милая, несчастная Луи… Ты даже не представляешь, насколько красива сейчас…, - он аккуратно снял брюки и, подняв её за спину к себе вплотную, горячо произнес в губы, прежде чем поцеловать почти до боли, - Моя бедная…

Поцелуй был прерван её прикосновением. Лир нехотя отстранился от губ девушки, что еле могла дышать, и, как ни в чем не бывало, размеренно сделал вдох и выдох. С одной стороны может показаться, что у мужчины просто шикарная дыхался спортсмена-легкоатлета на длинные дистанции, но нет…просто он уж очень часто занимается сексом. К тому же, ему не так и сложно не дышать долго во время поцелуя. Откуда же было знать Лудо о его маленьком нечеловеческом пунктике? И вот, как водится, одно вытекло из другого.
Презерватив был учтиво прислонен к его груди, и инкуб даже не сразу сообразил в пылу сражения, что этот жест мог бы означать. Ведь он уже так четко наметил себе курс дальнейшего взятия этой пышногрудой крепости… Но через мгновение до него таки дошел смысл сделанного Людовикой. Она привычно просила его соблюсти меры безопасности… И впрямь, не осуждать же её за это. Тем более, что бабочка не знала о таком приятном свойстве инкубов, как бесплодие. А так как пользоваться резинкой у брюнета не было никакого желания, мужчина решил поступить более прозаично. Хотя бы на некоторое время намекнуть ей, что она не на работе.
Галантно накрыв ладонью её руку, Элиас запечатлел короткий, но такой ленивый и тягучий поцелуй на уголке её губ, что он казался почти магическим. Еще одна особенность инкуба, о которой девушка не знала – умение виртуозно пудрить своим жертвам мозги. После того, как связь с её помутненным страстью сознанием была установлена при помощи поцелуя, он промурлыкал нараспев приятным бархатным тоном, соприкасаясь с нею лбом и глядя в глаза:
- Луи, детка, мы и так часто делаем это с резинкой…разве не надоело получать искусственное удовольствие?...Я хочу взять тебя естественным способом…
Он едва приподнял уголки губ, удовлетворенный эффектом, производимым на её разум, после чего, решив не дать ей сказать и слова, подхватил под ягодицы, предварительно выкинув никчемный гандон в сторону, и ласково куснув за шею, утянул с собой на диван. Бережно положив бабочку на спину, он, установив колено между её бедрами, чуть склонился над полностью обнаженным телом, и провел кончиками пальцев с тонким чувством эстета по ключицам, твердым соскам, животику, низу живота…после чего склонился к её лицу, большим пальцем свободной руки погладив скулу Луи, украшенную родинкой.
- Уверяю тебя, бояться здесь нечего…
После этих слов два его пальца уверенно вошли во влагалище, массируя стенки его, чувствуя, как сжимаются они, предчувствуя инородное вторжение. Любой бы на его месте успокоил свою даму поцелуем, но только не Лир…Почему-то теперь, глядя на горячее и полное желания выражение лица Лудо, ему хотелось слышать её трепетные стоны… Они были чем-то, вроде подтверждения того, что то, что сам он сказал, сущая правда. Что ему нравилось в Людовике, так это то, что она была стойким орешком, даже с ним, когда как многие девочки кончали даже до начала полового акта.

Проблема Элиаса в том, что он слишком хороший любовник. Но не во всем. Порой одно слово могло заставить объект его желания сделать то, чтобы он от него хотел. Но Лир предпочитал людские забавы. Отвергнут даже натуральным образом он не был, и это даже льстило его и без того раздутому инкубовскому самолюбию. Однако, неизбежно, получая желаемое, он сам его выкидывал, предварительно использовав на полную катушку. В случае с Лудо было все несколько иначе. Это она добивалась его внимания, но при этом только сексуального, остальное для нее было, видимо, не столь важно. Впрочем, для Ноэля это было не очень принципиально, ведь можно быть отличным любовником, но ничего не понимать в любви. А, признаться, в любви он не понимал ровным счетом ничего. Теория, конечно, штука хорошая, но если инкуб; по своей природе не рожденный для светлых чувств и с каждым разом падающий все ниже в расщелины всевозможных низменных пороков; вдруг влюбится в кого-то, кто любить может и хочет, это сделалось бы одним из чудес света, и уж тогда Лир бы вернее всего запросил за подобную выходку судьбы не малый гонорар.
Сейчас же был только секс. А что еще надо для полного счастья, учитывая так же и то, что особенно распаляться за ночь не приходилось…ведь уже наступило полноценное четырехчасовое утро. Пальцы входили глубже, прокурчиваясь и извиваясь внутри, будто в танце. Музыка в голове обоих была фоном, дыхание и сердцебиение – вот единственное, что заботило его в этот момент. Ах, да. Еще голос Луи. Он ведь у нее такой прекрасный… Век бы слушал. Не прекращая внутренних ласк, он еще крепче вдавил её в диван, и склонился к груди бабочки. Губы нежно обняли один из сосков, лаская языком упругий бугорок, заставляя её вздыхать еще чаще обычного. И как только ласки достигли момента, когда самому инкубу надоело дарить наслаждение только даме, то он решил прекратить прислуживать. Почти незаметно для самой Луи он стянул плавки, пальцы перестали разминать её изнутри, и только после этого брюнет навис над ней всем телом, окидывая взглядом лицо девушки. Слова как-то сами сорвались с его губ, как держурные…но, что уж поделать:
- Allé…
И он вошел в нее, грубо, без ласки, тут же энергично задвигавшись, подмахивая бедрами, как спортсмен с постоянной гипердинамией. Поцелуй, который пришелся на её губы, был таким же грубым. Он покусывал её нижнюю губу, нетерпеливо проталкиваясь языком внутрь. Порывисто и страстно…он знал, что ей нравилось непостоянство. Поэтому поступал так, как лучше всего хотел поступать.

Перехватить инициативу вновь в свои руки было делом чести для инкуба. Не только, как для демона-профессионала, но и как для мужчины, которому претит женская повадка водить за нос во время секса. Тем более, что он уже и так получает от нее достаточно, чтобы та начинала вскрикивать от удовольствия. Что Элиасу больше всего нравилось в Колле, так это её сексо-зависимость. Без нее не было бы столь чувственной реакции на любые его действия. Впрочем, все это было лишь забавой, игрой, не более того.
Губы скомкали её мягкие ланиты в очередном разрывающем поцелуе, после чего он тяжело выдохнул, энергично работая бедрами. Руки его, сильно впиваясь в бархатную кожу девушки, будто стараясь снять эту мешающую слиться с плотью вещь, скользили по телу вниз. Чуть задевая груди после покатых плеч, на ребра, бока, и, наконец, под поясницу, где было удобнее всего поддерживать её. Хотелось проникнуть куда глубже, поэтому инкуб, инстинктивно прорычав, рывком приподнял бедра бабочки, и, полностью выйдя, вновь протиснулся внутрь влагалища, задвигавшись внутри поначалу тягуче, пробуя, так сказать, на глубину, а после быстрее, яростней.
Чувствуя себя более чем в своей тарелке, инкуб довольно быстро нашел свой ритм и, получая удовольствие от её тихих стонов сквозь полуоткрытые губы, почти хищно улыбнулся добровольно сдавшейся жертве. Эта гонка и завоевание полной гегемонии над её телом и духом, Лир, наконец, снизил темп и кончил внутри, все еще проталкиваясь внутрь, прикрывая глаза от томного удовольствия, разливающегося по телу теплом. Он соблазнительно выдохнул на полу стоне, как если бы только что утолил мучавшую его долгое время жажду. Стоны Лудо он уже не слышал, в ушах стояла сплошная вата от приятного удовлетворения. Причем, кончить – не обязательно получить удовольствие только в сексуальном плане. Инкуб еще и покушал, буквально ощущая, как перебегают от Людовики к нему её жизненные силы, её энергия.
Осторожно выйдя из нее, опустил девушку на диван полностью и руки прошлись по её напряженно подрагивающему, вздымающемуся от движения животу. Он навис над ней, перенеся ласки пальцев на раскрасневшееся лицо, полное усталости, понятной лишь ему:
- Устала…, - констатировав факт, прошептал Лир, после чего его худое лицо осветила легкая улыбка умасленного кота. Он не рассчитывал на ответ, потому потянулся поцелуями к шее, оставляя на коже мягкие и быстро проходящие засосы. Приятно было знать, что его за это никто не осудит, кроме самой бабочки. Когда ему надоело заниматься ласками тонкой шеи, Элиас провел пальцами по её скуле на последок, затем отстранился от еще не отошедшего от экстаза тела, присев на край дивана. Подцепив пальцем трусы, он ленивыми движениями соизволил надеть эту часть своего гардероба обратно. Тут же в голову пришла мысль о том, что хорошо было бы покурить… Только вот курить с собой ничего не было… Поднявшись с дивана, он прошел к столу и уселся в свое кресло, выдвигая поочередно ящики. На счастье внутри оказался портсигар, где еще оставались крепкие сигареты. Взяв одну в зубы, он по-хозяйски откинулся в кресле, щелкнув у конца сигареты зажигалкой и подпалив. Наконец, в воздух вылетела стройная струйка дыма. Не глядя на Лудо, он просипел, полностью отдаваясь в цепкие лапы вязкого табачного умиротворения после хорошего секса:
- Ступай домой, Людовика. Тебе надо хорошенько выспаться, прежде чем снова прийти сюда…

Он внимательно наблюдал за движениями бабочки сквозь клубы дыма. Так ли она устала на самом деле? Должна была. Чуть шаткая походка поначалу доказала ему его же правоту. Прикрывая глаза, владелец борделя вновь выпустил в воздух струйку крепкого табачного дыма, абсолютно безразлично относясь к действиям бабочки. Как только её руки коснулись волос, вновь перебирая пряди, Лир затянулся сигаретой, наконец, взглянув на нее и бессовестно выдохнув клуб дыма ей в лицо, будто  так и надо. Наблюдая, как дым путается в её темных волосах, инкуб на секунду залюбовался, пытаясь вспомнить, что же нашел в этой девчонке. Ведь хоть он и кажется чуть старше её внешне, в сравнении с ним, бабочка – всего лишь глупая песчинка, брошенная в море жизни. Прищурившись и отведя руку с сигаретой в сторону, небрежно стряхивая пепел на пол, инкуб начал вспоминать… Кажется, он взял её не только из-за внешности. Сразу же почувствовал её внутреннюю энергию; Людовика была просто фонтаном, из которого можно было быстро насытиться в любую удобную минуту. Как и сейчас. А ради чего еще нужен инкубу секс? Ради отношений, которые мнят себе люди? Не смешите.
Сигарета как-то быстро дотлела, обожгла пальцы. Ноэль резко стряхнул пепел и жалкий ошметок сигареты на пол, тихо ругнувшись. Заглянув в лицо девушке, убирая с лица волосы, он произнес нараспев:
- Я…пресытился… - констатировав факт абсолютно серьезно смерил её строгим взглядом; пальцы с силой сомкнулись на остром подбородке, рывком приближая девичье лицо к своему; заговорил обласкивающим слух бархатистым тенором, -  С каких пор ты выбираешь себе время работы? Если я говорю – у тебя _уже сегодня_ рабочий день, то значит – это так.
Он отпустил её лицо, напоследок грубо чмокнув в припухшие губы:
- Я, конечно, уверен, что мой бизнес будет цвести во все времена… но, знаешь, Людовика, дорогая, в последнее время мне все сложнее искать таких, как ты. А ты – самородок. Так что, пока ты еще можешь стоять хотя бы на четвереньках, я буду выжимать тебя до капли, - странно улыбнувшись, пожимая плечами, и легонько хлопнув ладонью по её попке, он невозмутимо добавил с долей цинизма, - В конце-концов, я тот – кто платит тебе деньги, при этом, не складывая их за резинку стрингов… Ты должна быть благодарна уже за то, что я спасаю тебя от такой пошлой работы…
И впрямь, работа стриптизерши призиралась в борделе с подачки самого Лира. Он был уверен – истинная проститутка может сделать все – и минет, и римминг, и приватный танец, если на то будет воля клиента. Истинная проститутка – сильная духом, потому что опускается на самое дно, чтобы потом вновь подняться ввысь, и секс – её главный инструмент. Естественный, абсолютно прекрасный в своей ипостаси. А стриптизерши – лишь девочки, недоступные, крутящиеся у шеста, совращающие, но не имеющие реальной квалификации в умении действительно обольщать. Да и вообщем-то, танцевать за тем лишь, чтобы нагрести в лифчик кучку чаевых – это пошло.

Довольный реакцией на свои слова, растянул губы в самодовольной ухмылке на пару мгновений, но тут же обратился в камень. Сама серьезность. Сейчас его мысли были заняты другим. И, к несчастью для девушки, сидящей сейчас на нем, мысли эти были вовсе не о ней. Они были о том, что сегодня произошло. Та девочка – новорожденный оборотень, была бы превосходным дополнением в его коллекции. Только проблема затаилась в Амалире, который вряд ли отдаст себе подвластную пока зверушку, не поцапавшись с инкубом за кусок свежей плоти. В чем-то они оба напоминали животных…оборотень, конечно, в большей степени, чем инкуб. Но если бы только удалось заполучить в бордель эту чуть полноватую милашку, то он бы привлек на свой рынок еще пару-тройку клиентов с нестандартными вкусами. Даже самому Лиру порой надоедало наблюдать за тем, как по борделю расхаживают длинноногие селедки…ну, по большей части. Чего у него не отнять – так это вкуса. А мода на длинные ноги и модельную фигуру никогда не пройдет.
Из состояния глубокой задумчивости его вывели ногти Лудо, что остро впились в кожу. Нахмурившись от ощутимой, но быстро проходящей боли, брюнет с непроницаемым лицом слушал её речь, которая так и лилась потоком метафор. Видимо, секс всегда действовал на Лудо таким … вдохновляющим образом. Он не ответил на её вопросы, но как только она прижалась к его груди, без промедления обнял, игриво бегая пальцами по линии позвоничника… Когда же наигрался, бережно опустил ладонь на копну пышных волос, сминая и оглаживая гриву, умиротворенно произнеся:
- Поверь, меня тебе будет достаточно всегда…я волнуюсь лишь за то, что ты, увы, не вечна, - он жарко поцеловал её в макушку, - Красота проходит, как и молодость, Лудо. Пока у тебя есть и то, и другое – живи и наслаждайся. Но ты всегда знаешь, куда прийти за разрядкой, ...не так ли?